Росстат зафиксировал рекордный миграционный прирост: в 2024 году он составил 568,5 тыс. человек. Но действительно ли мигрантов стало больше или дело в изменении методики учета? Правда ли, что миграция теперь компенсирует убыль населения, и какие последствия это несет для рынка труда и экономики в целом? Директор Института социальной экономики, доктор экономических наук Алексей Зубец рассказал, почему цифры не соответствуют реальности, какие отрасли зависят от мигрантов и как Россия справляется с демографическим вызовом.
— В 2024 году миграционный прирост в России достиг рекордных 568,5 тыс. человек. Однако эксперты считают, что это связано не с реальным ростом числа мигрантов, а с новой методикой учета. С августа 2024 года Росстат начал получать сведения о мигрантах напрямую от МВД в электронном формате на ежедневной основе, что позволило более полно учитывать приезжих, включая категории, которые ранее не попадали в статистику. Как вы оцениваете ситуацию?
— Действительно, основной фактор, повлиявший на резкий рост показателей, — это переход Росстата на новую систему учета данных. Теперь ведомство получает сведения о миграции напрямую из МВД, ежедневно и в электронном формате. Это позволило фиксировать приезжих, которые раньше оставались «за кадром» — например, тех, кто оформляет временные регистрации. На практике реальное число мигрантов вряд ли изменилось настолько радикально. Можно сказать, что статистика просто стала точнее.
— Несмотря на усиливающийся контроль за мигрантами, их поток в Россию не ослабевает. Кто именно приезжает, и насколько эти люди готовы адаптироваться к новым условиям?
— Основной поток идет из стран СНГ — Таджикистана, Узбекистана, Киргизии. Это объясняется экономическими факторами: заработки в России все еще выше, чем у них на родине. Однако важно понимать, что значительная часть этих мигрантов — низкоквалифицированные рабочие. Их труд дешевле, но при этом они менее производительны. Проблема в том, что Россия в ряде отраслей критически зависит от такого притока рабочей силы. Например, в строительстве, ЖКХ, сфере услуг. В условиях низкой безработицы в России (в районе 2–3%) без мигрантов эти отрасли просто встанут.
— В статистике также отмечен рост числа мигрантов из Китая и Индии. Чем вызвана такая динамика?
— Здесь тоже все просто: Китай и Индия — огромные страны с переизбытком рабочей силы. Для многих их граждан работа в России — это возможность заработать больше, чем на родине. Однако между мигрантами из СНГ и, например, Индии, есть важное различие. У выходцев из Центральной Азии есть общее постсоветское прошлое, а значит — определенные ожидания и претензии. А вот индийцы или бангладешцы не несут этого исторического багажа. Плюс они в целом менее подвержены религиозному экстремизму, чем некоторые выходцы из других регионов.
— И как тот факт, что мигранты из Индии и Бангладеш менее конфликтны с точки зрения религиозного экстремизма, влияет на их адаптацию в России?
— Да, это важный момент. Выходцы из Индии и Бангладеш, как правило, не имеют общего исторического прошлого с Россией, что делает их менее требовательными в плане ожиданий. Они также менее подвержены радикальным взглядам, что упрощает их интеграцию в общество. Однако их адаптация часто осложняется климатическими условиями. Например, низкие температуры в России, особенно зимой, создают серьезные трудности для работы в строительстве. При температуре ниже -10°C многие процессы просто останавливаются, что влияет на темпы и эффективность труда.
— В 2024 году мигранты почти полностью компенсировали естественную убыль населения. Может ли Россия долгосрочно решать демографические проблемы за счет миграции?
— Это временная мера. Да, миграция помогает поддерживать численность населения, но она не решает корневую проблему — низкую рождаемость. Государство понимает это и сейчас активно стимулирует увеличение многодетных семей. Однако тут возникает нюанс: если чиновники решат «выполнять план» исключительно за счет завоза мигрантов, это может вызвать напряженность в обществ. Люди должны видеть, что поддержка идет в первую очередь российским семьям.
— Какие отрасли наиболее зависят от иностранных работников? Какие перспективы с притоком-оттоком трудовых мигрантов нас ждут в ближайшие годы?
— Самые зависимые — строительство, ЖКХ, сервис, логистика. Российские граждане все реже идут на низкооплачиваемые работы, и бизнес вынужден искать рабочие руки за границей. В перспективе этот тренд сохранится. Однако проблема в том, что дешевый труд мигрантов мешает автоматизации и росту производительности. Если в России продолжат полагаться на низкоквалифицированную рабочую силу, мы рискуем застрять в модели экономики, основанной на ручном труде, а не на инновациях.
— Как экономические мотивы мигрантов влияют на рынок труда?
— Мигранты соглашаются работать за более низкие зарплаты, что делает их привлекательной рабочей силой для работодателей. Однако их производительность часто ниже, чем у местных работников. Это создает парадокс: бизнес экономит на оплате труда, но в итоге получает менее квалифицированную рабочую силу. В долгосрочной перспективе это тормозит развитие отраслей, которые могли бы стать более технологичными и производительными.
