— Роман, с чем связан рост цен на авиабилеты летом 2025 года? Почему цифры в 10–15% подорожания уже звучат как нечто гарантированное?
— Да, 10–15% — это как бы минимальный уровень подорожания к лету прошлого года. Это важно — именно лето к лету, а не к другому времени года. Главный фактор — инфляция, она не снижается, и все по-прежнему дорожает. В первую очередь это касается тех услуг, которые авиакомпания покупает извне: аэропортовый сервис, топливо, лизинг, ремонт, запчасти. Собственно, все то, что не производит сама авиакомпания. Все это тянет цены вверх. Керосин, например, — это огромная статья расходов, и его стоимость тоже растет. Плюс, если курс валют начнет колебаться, это ударит по цене запчастей.
— А можно уже сейчас сказать, какие направления пострадают сильнее всего?
— Прогнозировать это очень сложно. Все зависит от того, как поведет себя спрос. Пока, по итогам первого квартала, он вырос на несколько процентов — не критично, но рост есть. Если он продолжится такими же темпами, то возможны локальные дефициты билетов. Но вот куда именно — на Дальний Восток, на юг России или, скажем, в Азию — пока сказать невозможно. Все может повернуться по-разному. Авиакомпании не сократят число рейсов, но если желающих лететь будет больше, чем мест, то цены повысятся. Где-то — на 5-10%, а где-то — на 30-40%. Средний чек, думаю, подорожает в диапазоне от 10 до 15%, но исключения из этого «коридора» вполне возможны.
— В последние годы часто обсуждается проблема нехватки самолетов на фоне западных санкций. Насколько она действительно критична?
— Сейчас наш воздушный флот справляется. И текущий уровень перевозок обеспечивается, и запас прочности есть. Но надо понимать, что с 2022 года мы лишились примерно сотни магистральных самолетов. Часть осталась за рубежом, часть была арестована, часть — списана. Это серьезная потеря, хотя нельзя сказать, что прямо сегодня самолетов не хватает. Другое дело — если спрос снова резко поднимется, как в 2021–2023 годах, тогда уже начнется реальный дефицит. Но на сегодня все более-менее стабильно. Самолеты обслуживаются, находятся в рабочем состоянии. Даже в прошлом году лето прошло спокойно, без скандалов с задержками или невывезенными пассажирами. Авиакомпании справились.
— А как насчет технической стороны? Говорят, что к 2026 году Boeing и Airbus просто перестанут летать по России из-за отсутствия запчастей…
— Это миф, который упорно муссируется с 2022 года. Тогда действительно была серьезная угроза. Но авиакомпании нашли альтернативные каналы поставки, использовали каннибализацию — то есть, снимали детали с одних бортов, чтобы обслуживать другие, плюс стали использовать запасы. Сейчас уровень технической исправности флота у нас даже выше, чем до пандемии. Да, самолеты стареют, и нужно внимательно следить за их состоянием. Но угрозы массовой нелетности пока нет. А если начнутся проблемы, есть инструменты: например, мокрый лизинг — аренда самолетов с экипажем и обслуживанием. И не обязательно у западных компаний.
— Насколько повлияет на стоимость билетов новый сбор на модернизацию аэропортов, о котором заговорили в Минтрансе?
— Такой сбор действительно планируется ввести. Он будет добавлен в стоимость авиабилета, как это уже делается со многими сборами. Размер пока точно не утвержден. Если Минтранс будет ориентироваться на 150 рублей, то такая сумма не выглядит критичной. Тем более, что начнут взимать ее, скорее всего, с осени, уже после летнего сезона. Но если сбор будет выше, скажем, в два или три раза, это уже заметно. Особенно для бюджетных перевозок, где у пассажиров, как правило, каждый рубль на счету. Но все же основное давление на цены оказывает не сбор, а инфляция и стоимость керосина.
— Что это означает для пассажиров? Мы идем к тому, что перелет станет услугой для богатых?
— Ну, в каком-то смысле — да. Но только если не будет альтернатив. Например, если скоростной железнодорожный транспорт станет развиваться так, что сможет конкурировать с авиацией на дальних маршрутах. Пока это не так. Но если появятся поезда со скоростью 500 км/ч — то тогда и в Новосибирск будет дешевле доехать. Но это, видимо, перспектива уже второй половины XXI века. Пока же авиация останется весьма востребованной.
— То есть перелет остается доступным для среднего класса?
— Абсолютно. Если посмотреть на соотношение средней зарплаты и стоимости билета сейчас и 15–20 лет назад, то становится очевидно: перелеты стали доступнее. В те времена билет был гораздо более дорогим по отношению к доходам населения. Сейчас все наоборот — цены если и растут, то гораздо медленнее, чем доходы. Авиаперевозки становятся массовыми. Возникают новые сегменты, например, лоукостеры. Конечно, там минимальный сервис: нет еды, нет откидывающихся кресел. Но если полет занимает два-три часа — это вполне терпимо. Люди готовы отказаться от комфорта ради доступной цены.
— И насколько это массовый тренд?
— Судите сами. В 20 веке перелет был роскошью: бизнес-класс, сервировка с икрой, коньячок… Сейчас — это просто быстрый способ добраться из одной точки в другую. Да, есть и премиум-услуги, но основной рынок — массовый, доступный, быстрый. И я не вижу причин, по которым это могло бы измениться. Да, у нас есть внешние вызовы — санкции, логистика, запчасти. Но в целом тренд на доступность никуда не делся.
— Так что пока прощаться с самолетами рано?
— Не просто рано — это даже не обсуждается. Самолет остается самым быстрым и зачастую самым удобным способом передвижения по стране. И пока ничего не указывает на то, что россияне в массово пересядут на автобусы. Да, нужно быть готовыми к росту цен на авиабилеты. Но полеты никуда не исчезнут.
